Виктор Михайлович Башкин

«Я начал заниматься фотографией очень рано: в девять лет, это был 1945 год. Брат моей мамы привез мне в подарок из Германии аккордеон и широкопленочный фотоаппарат. Мы тогда жили в деревянном домике на территории Первого медицинского университета им. Сеченова. В институте был клуб для детей сотрудников, в нем и был фотокружок, в котором я многому научился. Двадцать лет спустя я случайно зашел на Международную фотовыставку в Доме дружбы с народами зарубежных стран на проспекте Калинина. Кроме меня на выставке было всего три человека, и они так профессионально обсуждали все экспонаты – свет, композицию, – что мне это стало очень интересно. К счастью, они заметили мой интерес и предложили мне вступить в фотоклуб “Новатор”. Он тогда располагался в доме культуры “Новатор” в Черемушках. И с Домом дружбы у меня сложились хорошие отношения. Там была фотосекция, которой руководила Елена Сергеевна Смирнова. Она руководила формированием коллекций, которые отправлялись на международные фотовыставки, и она же передавала потом каталоги и медали участникам. Раз в неделю мы собирались, каждый год у нас выставки были
Отбор был очень строгий, работы были очень качественные. Работ всегда было много, от 100 до 300, и обычно приходило очень много специалистов, даже райкомовские работники, сотрудники из журналов, и потом они к нам обращались, просили работы.
Потом были секции, например, Хлебников делал секцию натюрморта. И освещение, и композиция. В общем, школа была солидная. В определенный день – например, во вторник – кто-нибудь приносит и выставляет свои работы. Там были такие рассуждения об этих фотографиях… Я и не думал никогда вступать в фотоклуб, но когда увидел их в Доме дружбы, я был поражен их обсуждением. А на этих заседаниях клуба больше всего Сошальский, Хлебников нас многому учили. Сейчас смотрю фоторепортажи – сплощное щелканье, а нас обучали готовиться, чтобы снять все одним кадром. Вот это было особенно ценным. Клуб многому учил. Чтобы поступить, надо было приличные работы принести, и чтобы их оценили. И говорят: еще годик погоди, а потом посмотрим, принимать тебя или нет. Я много чем увлекался: музыкой – на аккордеоне играл, был в спектаклях – у нас детский театр был. Меня тянуло к искусству.
Профессия военного мне не мешала. Наоборот: меня просили что-то снять, например, знакомые из “Красной звезды”. Я даже делал выставки своих работ в военной части. Служба у меня была хорошая. В 1959 году я попал в Смоленский полк, потом в Бабушкин: там требуются специалисты, а я радиофакультет в Риге окончил. Потом я защитил кандидатскую, управлял лабораторией и уволился в звании полковника.
Идешь-идешь – и вдруг видишь такое, что надо снять, и переживаешь, что вот нет фотоаппарата, как-то инстинктивно мысль возникает, что это здорово. У меня нет постановочных снимков.
Я начинал с немецкого широкопленочного, который мне подарил дядя. Потом у меня появился “Зенит”. Я выиграл его в конкурсе от Красногорского завода, который производил оптику. Потом я купил снова немецкий, и уже, так сказать, солидно снимал».